Летопись
Дороги древних славян
Вот славянский род снялся с привычного насиженного обжитого места, готовится в дальний путь. Впереди всех старший, глава рода, самый мудрый и уважаемый; его малорослый лохматый конь важен и нетороплив, как и сам хозяин. Вооруженные мужчины – тоже верхом – окружили повозки и телеги, на которых едут старики, женщины, дети, здесь же лежит домашний скарб и пища. Мужчины охраняют свои семьи от нападения врага или дикого зверя. Домашний скот бредет следом, пощипывая траву по пути, собаки не дают детенышам или слабым животным отстать или потеряться. На ночь или на несколько дней располагаются на открытом укрепленном месте, ставят ограду из камней, заостренных кольев, жгут костры. Долгие ночи на стоянках. Долгие дни, недели, месяцы в пути. Но однажды (к вечеру, подгоняя уставшего коня и осматриваясь вокруг в поисках удобного места для ночлега) глава рода поднимается на пригорок и… видит новую, незаселенную, непаханую землю! Глубокая неторопливая река, могучий непроходимый лес, кругом крутые холмы и темные овраги. Непуганый зверь в лесу, сытая рыба лениво плещет в реке. Пора остановиться. Пора ставить дом. Конец дороге. Надолго ли?..
Поселение
Жилище
Даже сейчас можно увидеть остатки восточнославянских поселений шестого – девятого веков: в Приднепровье, близ Оки, по берегам Северной и Западной Двины и их притоков. Сохранились до наших дней не сами жилища, а земляные валы, их окружавшие, курганы и могильные насыпи – то, что строилось особенно надежно и прочно. Времена были беспокойные и опасные, воевали между собой и разные племена, и соседние общины. Поэтому люди стараются селиться в непроходимых, недоступных местах, окруженных крутыми склонами, глубокими оврагами и водой: на опушке бескрайнего глухого леса, близ озера или реки. Они возводят высокие прочные земляные валы, копают глубокие рвы, наполняют их водой. Жилища обносят крепким частоколом из толстых бревен, врытых в землю стоймя и заостренных сверху.
Он надеялся на твердость своего стана: было оплетено то место плетнем и были насованы колья.
Летопись
Живут славяне в ту пору большими многолюдными семьями, родами: вместе и от врагов легче обороняться, и от диких зверей отбиться, и землю обрабатывать, и охотиться. В род входят не только кровные родственники, но принимают и чужих. Принятый в род уже считается своим, родным, делит со всеми горе и радость. Главою рода избирают старшего – старшину. Старшина не только по возрасту старший, а самый мудрый и опытный.
Эти племена не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье в жизни счтаются делом общим.
Прокопий Кесарийский
Жилье старшины рода самое большое, вместительное: у него часто собираются все члены рода, садятся у очага, слушают рассказы о былом, советуются, спрашивают. Поэтому в доме старшины всегда горит огонь в очаге: всем светит, всех греет. Рядом с жилищем старшины в беспорядке разбросаны жилища отдельных семей – кому, как и где удобнее. Но каждый дом частоколом огорожен и земляным валом окружен. Валы эти поставлены по-разному: кто кольцом жилье обведет, кто удлинит круг защиты, кто уголок выстроит. Каждая семья свой дом защищает, а все дома вместе все поселение берегут.
В самые древние времена славяне выкапывали для жилья землянки (как норы звериные), покрывали навесом из бревен, присыпали землей, укрывали ветвями – не найдешь дом, идя совсем рядом, нет нигде и следа человеческого, только дымок из дыры в навесе по земле стелется.
Но в пору великого переселения народов (в пятом – шестом – седьмом веках) славянское жилище уже не похоже на землянку или пещеру. Не звери здесь прячутся – люди живут! Это настоящий дом на земле. Правда, дома больше походят на шалаши. Их «сплетают» из тонких бревен и жердей, скрепляют деревянными гвоздями, связывают ветками и лыком, обмазывают смолой, обкладывают хворостом и дерном. Посреди дома ставят столб – на нем держится крыша.
Вся семья строит дом, весь род помогает: мужчины рубят жерди, снимают толстую кору с бревен, ставят их «шалашом», вкапывают концы бревен в землю. Женщины и дети дерут лыко с берез (для оплетки), заготавливают прутья и хворост, вырезают куски плотного дерна, разогревают смолу. Старые люди советы дают, нерадивых поругивают. Прост дом, а труда требует! И в одиночку с таким делом не справиться, поневоле приходится помогать другу другу и слушаться старших.
Молодцы, берем, повалим! Разудалые, покатим! Ой ли, да повалим! Ой ли, да покатим!
Взяли дружно раз еще, Да помаленечку еще!
Трудовая песня
Вот уже вкопанные жерди и тонкие бревна сколачивают деревянными гвоздями и скрепами, обвязывают лыком, обмазывают горячей смолой. Снова мужчины заняты самым тяжелым трудом: стягивают-вяжут прутья и лыко, тащат тяжелые деревянные бадьи с дымящейся смолой; те, кто послабее, подносят инструмент и прочее, что поменьше да полегче. Пахнет свежим деревом и жаркой смолой… Шумно, весело идет дело! Вот уже крепко держится дом, прочно стоит, в землю вкопан, сколочен, стянут. Теперь нужно поторопиться: люди быстро обкладывают липкие стены хворостом и дерном, пока смола не застыла. Тепло будет в зимнюю стужу, дожди не промочат осенью, снег в дом не проникнет, сырость не достанет. Ни снегу, ни ветру, ни држдю, ни граду в дом не попасть, да и весенние паводки до дома не достанут, до пригорка не поднимутся. Не страшен ни дикий зверь, ни лихой человек! А своим место в доме найдется, и родным, и гостям, и друзьям. И домашний скот в холода погреется, и курица на насесте подремлет, и кошка приласкается. А в сильные морозы даже сторожа-собаку забирали в дом. Все равно по такой погоде враг не проедет, зверь не прокрадется…
Конек на крыше – небу привет. Крыльцо – гостю поклон. Сени – хозяину смотрины.
Пословицы о доме
Домашнее убранство, правда, небогато: столы да лавки, все вырублено из крепкого вечного дуба. Столами называют низкие подставки, что годны и пищу ставить, и сидеть на них, и складывать незамысловатую утварь: ведра с водой, посуду деревянную и глиняную. На стенах – конская сбруя развешена. Под крышей – веники (их летом для баньки ломают и вяжут из молодых березовых веток и гибких ольховых прутьев) и травы душистые, целебные: рябина, калина. В сенях и в погребе хранят съестные припасы. Лавы – лавки для спанья. Застланы лавки звериными шкурами, ими же и ночью укрываются. А под голову кладут поленце, круглый обрубок дерева. Жестко? И не заметишь, что жестко, когда за день намаешься, потрудишься…
Восьмой – девятый века наступили – и дом изменился: подрос, стал краше, теплее, прочнее. Стены поднялись из могучих бревен, крышей покрылись деревянной, топором из осиновых плашек рубленной. Прирос дом крылечком, окна прорезались. К лавкам и столам прибавились шкафы да полки – теперь есть что хранить. Для хозяйственных припасов стали делать бочки, кади и кадки деревянные, лукошки плетеные – в них воду, молоко, мед наливают, зерно и муку насыпают, мелочь всякую нужную складывают (гвозди, цепи, ремни и ремешочки, железки и деревяшки). Для готовки пищи и ее хранения изготовляют железные сковороды, котлы и ведра, глиняные горшки. Тесто месят в чанах и деревянных корытах. По окончании еды хорошие хозяева всю посуду моют, чистят, вытирают, кверху дном переворачивают и ставят на полках. Вот и утварь богаче, и посуда ярче расписана. И уже не только шкуры, но и ковры домашнего тканья покрыли лавки. И перины, и подушки появились, пером-пухом домашней птицы набитые (теперь подушку, а не не чурбачок кладут под голову). И хранилища для домашнего добра доверху наполнены… Больше всякого добра в доме – и дом добрее становится.
Жить-поживать да добро наживать…
Пословица
Очаг
Главное место в доме занимает очаг – «жилище огня» (недаром и сейчас говорят «родной очаг»). Первые очаги – простые открытые костры на земляном полу. Но открытый огонь мог спалить деревянное жилище, поэтому очаг обкладывают камнями, огораживают. Потом каменная ограда огня поднялась выше, над ней крышу построили – получилась печь. Лежбище огня, печной под, поднялся от земли человеку по пояс. Печной свод – стены и крыша печи – расширился так, что на печи можно лежанку построить. Подняли трубу – теперь дым не стелется по стенам, не коптит дом. Через века русская печь обрела завершенный и совершенный вид, знакомый и привычный в наши дни. Ничего в ней не нужно менять, ни убавить, ни прибавить. Лучше не бывает – для дома.
